ПЕРСОНАЛИИ > Житие
Зензивеев Сергий Александрович - протодиакон 
Протодиакон Сергей Александрович Зензевеев (1905-1978)
(проект жития)
Сергей Александрович Зензевеев родился 6 (19) февраля 1905 года в городе Гжатске Смоленской области. Воспитывался матерью Александрой Алексеевной и отчимом Александром Степановичем, который имел торговлю кожевенными товарами. Отчима расстреляли в годы Гражданской войны за участие в контрреволюционном восстании.
С 1915 по 1923 год учился в Гжатском реальном училище, по окончании которого поступил в медицинский техникум и вышел из него фельдшером в 1926 году.
С детства Сергий испытывал огромную любовь к церкви и богослужениям, с радостью прислуживал в алтаре Казанского храма Гжатска, в соборе у епископа Феофана, пел в церковном хоре. Стремясь полностью посвятить свою жизнь Богу, поступил на курсы псаломщиков в 1926 году.
В 1927 году, после Рождества, Сергий Зензевеев сочетался браком с девицей Марией Павловной Николаевой, от брака с которой родилась дочь Людмила. 23 января этого же года, епископом Гжатским Феофаном (Берёзкиным), был рукоположен в сан дьякона к Богоявленской церкви города, а после - Казанской, где и прослужил до самого ареста.
Недолгим было дьяконское служение отца Сергия. 28 января 1929 года органы ОГПУ вынесли решение об аресте "антисоветски настроенного гражданина Зензевеева".
Суть предъявленного обвинения строилась на показаниях свидетелей, которые утверждали: "...Зензевеев антисоветски настроен, всюду ведёт контрреволюционную агитацию, говорит, что Соввласть душит религию насилием. Говорит, что власть нашу религию и духовенство поливает грязью, клеветой, страна так существовать не может - погибель ждёт советскую власть, вот тогда религия восторжествует".
Будучи допрошенным по существу предъявленного обвинения, Зензевеев виновным себя не признал, однако это никак не повлияло на приговор, и отец Сергий получил три года концлагерей по ст.58-10 за антисоветскую агитацию.
Заключение священник отбывал в Беломор-Балтийских лагерях с 1930 по 1932 год.
После освобождения на церковное поприще вернуться сразу не удалось, отец Сергий работал военфельдшером в Белоруссии, а после - в городской больнице Гжатска. Только в 1933 году возобновилось его дьяконское служение, но не в родном городе, а в Воскресенском и Преображенском храмах Москвы. Отец Сергий пользовался доверием и расположением настоятелей этих храмов, являлся келейником епископа Сергия (Воскресенского) и в 1936 году ко дню Святой Пасхи митрополит Московский и Коломенский Сергий наградил его двойным орарем.
Тяжело приходилось в то время семье священника. Чтобы уберечь родных от репрессий и всяческих проблем, батюшка был вынужден жить отдельно от жены и дочери в сторожке возле храма. Он находился под пристальным надзором органов ОГПУ, за ним и его сослуживцами наблюдали и уже готовили очередной арест. Поводом к аресту стал донос одного из священников, и 9 декабря 1937 года репрессионная машина сработала вновь.
Вот как выглядел протокол его допроса от 14 декабря 1937 года.
ВОПРОС: С какого времени вы служите в качестве дьякона в церкви "Преображения"?
ОТВЕТ: В церкви "Преображения" я служу примерно с июля 1934 года, до этого служил иподьяконом у епископа "Сергия" - Дмитрия Николаевича Воскресенского в церкви "Воскресения" в Сокольниках с 1933 г.
ВОПРОС: Кого вы знаете из лиц духовного звания по церкви "Преображения"?
ОТВЕТ: По церкви "Преображения" я знаю служащих лиц духовного звания: настоятеля церкви архиепископа "Сергия" - Дмитрия Николаевича Воскресенского, (живёт в Богородске, по ул. Андреева-Забелинская, д. №32), протоиерея Вячеслава Степановича Соллертинского (живёт в Черкизове по Пушкинской улице, д. 2), протоиерея Василия Васильевича Зимина, протоиерея Алексея Николаевича Марисова (живет на седьмой Чиркизовской), протодьякона - Гавриила Николаевича Архангельского (живёт на Красной Пресне), регента левого клироса - Василия Тимофеевича Макарова.
ВОПРОС: Когда и по какому поводу собиралась группа попов церкви "Преображения" друг у друга?
ОТВЕТ: Перечисленная группа попов церкви "Преображения", в том числе и я, собирались в гости в связи с именинами, поминками и другими религиозными праздниками у следующих лиц: у архиепископа "Сергия" в этом году - 2 раза, у Соллертинского - 1 раз в 1935 г., у Зимина - в прошлом и в этом году, у Марисова - в прошлом году на именины, в этом году, кажется, на пасхальных днях.
ВОПРОС: На какие общественно-политические темы вели беседы во время сборища попов?
ОТВЕТ: Я лично никаких разговоров на общественно-политические темы между попами, когда они собирались в гости друг к другу, не слыхал.
ВОПРОС: Когда и с кем вы вели беседы на тему о поражении духовенства в СССР, в частности, о, якобы, имеющемся в советском Союзе преследовании религии попов?
ОТВЕТ: Никогда, ни с кем, и ни каких бесед о гонении религии и духовенства в СССР я не вёл. Примерно месяца 1-2 тому назад у меня был лишь разговор с дьяконом Архангельским в алтаре, в связи с начавшимися арестами среди духовенства. Меня это обстоятельство, как духовного лица, очень угнетало, такое же настроение высказывал дьякон Архангельский, и этот разговор об арестах среди духовенства возник по инициативе Архангельского. Аресты среди духовенства меня опечалили в том смысле, что это кладёт тень и на духовных лиц, в частности у меня возникли опасения, что и меня могут арестовать, как духовное лицо.
ВОПРОС: Следствие располагает данными о том, что вы среди окружающих вас лиц духовного звания и верующих вели контрреволюционную пропаганду, в частности, распространяли слухи о том, что духовенство СССР невинно преследуется, что скоро будет война и тогда будет гибель коммунистам, матерно ругали последних. Признаёте ли вы это?
ОТВЕТ: Нет, я этого не признаю.
Спустя несколько лет, в 1940 году, о. Сергий так писал о произведённом аресте и допросе: "11 декабря 1937 года я был внезапно арестован сотрудником НКВД. На допросе по заполнении анкеты моих установочных данных, с кем знаком и где бывал, я задал вопрос: в чём же я виновен, за что меня арестовали? На что мне был дан такой ответ: "А вот вы сами расскажите всё, что сделали против Советской власти". Совершенно не чувствуя за собой вины я был ошеломлён таким предложением и ответил, что никаких преступлений против советской власти я не совершал. Тогда последовал вопрос: "А если будут свидетели, которые подтвердят вашу виновность?". Я сказал, что хорошо бы с ними поговорить, так как я уличу их в ложных на меня показаниях, но свидетелей мне так и не пришлось увидеть".
В 1954 году отец Сергий вспоминал ещё детали допроса 37 года и говорил, что со следственными материалами он вообще знаком не был, хотя просил следователя ему их предоставить: "Улики отсутствовали, свидетелей я не видел, меня принуждали к ложным показаниям, то есть признать себя виновным в антисоветской деятельности. Меня ругали нецензурными словами как служителя культа, всячески унижали. Мне угрожали и заставляли подписать признание".
Основой обвинения о. Сергия послужили следующие показания свидетелей:
ВОПРОС: Кого вы знаете из служителей культа "Богоявленской" и "Преображенской" церквей города Москвы?
ОТВЕТ: Церковь "Богоявления" в Елохове и церковь на Преображенской площади находятся в подчинении епископа "Сергия", служители культа тесно между собой связаны, мне лично хорошо знакомы Ярцев Василий Дмитриевич священник, Архангельский Гавриил Николаевич дьякон, Зензевеев Сергей Александрович дьякон, Михайлов Василий Михайлович, он же монах Вениамин или Валентин, точно сейчас не помню, и Голубев Михаил Петрович дьякон. Указанные выше лица принимали совместное служение в церкви, кроме этого были лично знакомы со мной.
ВОПРОС: Что вам известно об антисоветской деятельности Зензевеева?
ОТВЕТ: Зензевеев рассказывал верующим и мне, как он отбывал наказание в лагерях, заявляя: "Сколько невинных людей мучается в лагерях и ссылках, всех достойных епископов и священников советская власть заключила в лагеря и жестоко с ними там расправляется, работать заставляет непосильно. Всё это делается с целью уничтожить веру в народе, но коммунистам это не удастся. Скорее бы началась война, тогда мы посмотрели бы, что останется от коммунистов, им будет погибель".
Ни в одном из предъявленных обвинений Зензевеев себя виновным не признал: "Данное инкриминируемое мне преступление я считал и считаю абсолютно неверным, не соответствующим действительности, совершенно недоказанным и не имеющим ни одного подтверждающего факта".
20 декабря 1937 года отец Сергий и несколько его сослуживцев получили по 10 лет заключения. Об этом отрезке своей жизни, в 40-м году, он писал так: "1 января 38 года я был отправлен на этап, 5 января прибыл в Волгоград, где мне объявлено, что решением тройки НКВД по МО от 20.12.37 г. по ст. К-Р. Я заключён под стражу на 10 лет. Получив столь жёсткое наказание, не зная собственно за что, в чём конкретно выразились мои преступные деяния, так как на допросе мне этого предъявлено не было, и в настоящий момент для меня остаётся загадочной тайной".
Заключение отец Сергий отбывал в лагере "Волгострой" на Мологском участке рыбинского гидроузла, в лагпункте Морозиха.
В 1939 году священником была сделана попытка обжаловать приговор на основании недостаточности фактов: "11 декабря 37 года я был подвергнут внезапному аресту и краткому, чисто анкетному опросу, каковой заключался в опросе моих установочных данных. После заполнения вопросов анкеты, мне было задано несколько, видимо для органа следствия представляющихся важными и служивших достаточными для заключения под стражу вопросов, а именно:
- почему я не остался вольнонаёмным на строительство Беломорского канала?
- с кем знаком"?
В мой адрес была брошена реплика: "Ну, сегодня получишь лишнюю тёрку".
Совершенно не чувствуя за собой ничего преступного, а тем более преступления против соввласти, я ничего сказать не мог, так как не находил, что лгать на себя. Затем мне было предложено подписать ряд вопросов и ответов, просмотрев которые я сказал, что ответы написаны не мной, и от подписи с ложными показаниями отказался, но следователь стукнул кулаком по столу и заявил: "Имейте ввиду, что это всё равно делу не поможет, и вы своё получите!" На этом допрос окончился. Пересмотрев свидетельские показания по моему делу в 1940 году, я был крайне удивлён тем, что многие из них (свидетелей) даже не читали протоколы, которые им давали подписать, но шоком для меня были показания от моего имени против священнослужителей, которых я вовсе не знал и подписаны они были не моей рукой".
Заседанием "тройки" было принято решение, что приговор по делу Зензевеева обжалованию не подлежит.
В 41-м году отцом Сергием вновь была предпринята попытка обжалования приговора, но во вторичном пересмотре дела ему отказали.
Отбыв в ИТЛ 8 лет и 6 месяцев, отец Сергий был освобождён из заключения. За высокие показатели в работе срок ему был снижен на 1 год и 6 месяцев.
2 октября 1946 года епископом Владимирским и Суздальским Онисимом Зензевеев был определён дьяконом к Троицкому собору города Александрова.
В те годы в Александровском гор. Отделе МГБ Владимирской области велось агентурное дело под названием "Проповедник", в котором фигурировало имя диакона Сергия, как активного участника. Вновь были подняты хранящиеся в архиве спецотдела МВД следственные дела, составлено новое обвинение.
17 декабря 1948 года (вечером, после всенощного бдения, в день памяти Великомученицы Варвары) отец Сергий был вновь арестован, ему инкриминировалось в вину участие в контрреволюционной группе и антисоветская агитация. Отец Сергий виновным себя не признал, но это на следствие не повлияло. Сослан он был в Красноярский край на поселение с 1940 по 1954 годы, где работал кузнецом в Богучанском леспромхозе, фельдшером в Артюгинской больнице.
По освобождению в 1954 году, отец Сергий сделал попытку обжаловать приговор, но и на этот раз протест батюшки не приняли по причине, что свидетели по его делу скончались, и все виновные были наказаны правильно.
Отец Сергий продолжил своё дьяконское служение в городе Александрове в Троицком соборе. За благостное служение был возведён в сан протодьякона, награждён камилавкой.
12 августа 1957 года отца Сергия реабилитировали по 3-й репрессии, но уже в 60-м он добивается реабилитации по делам 1930 и 37 годов.
Все, кто знал отца Сергия при жизни, говорили, что человеком он был необыкновенным: много трудился, не пропускал ни одного богослужебного дня и каждую службу делал праздником. Он прекрасно пел и от его пения храм наполнялся благолепием. Прошения на ектениях произносились так трогательно и с умилением, что вызывали у молящихся слёзы, по храму разливался молитвенный покой. Особое внимание он уделял больным, бедным, престарелым, каждого жалел, ходил по домам и кормил нуждающихся, не давал никому унывать и сам был жизнерадостным, учтивым и благородным. В Святочные дни к отцу Сергию с матушкой стремились славильщики, так как знали, что в этом доме их ждали гостинцы. Батюшка во всём был скромен и в одежде и в быту; много трудился в храме; был очень внимательным к прихожанам.
Тяжёлая жизнь выпала на долю батюшки, здоровье потрепали тюрьмы и ссылки. Скончался отец Сергий 24 августа 1978 года в больнице города Яузы от рака, после сложнейшей операции. Ему было 70 лет 50 из которых он провёл в служении Богу.