ПЕРСОНАЛИИ  >  Житие

Макарий (Моржов Михаил Степанович) – иеромонах  

Житие преподобномученика МАКАРИЯ МОРЖОВА.

Преподобномученнк Макарий, в мире Михаил Степанович Моржов, родился 16 мая 1872 года в деревне Пахомовской Вельского уезда Вологодской губернии в крестьянской семье. Грамоте и Закону Божию в отроческие годы он учился в сельской церковноприходской школе. До призыва в армию в 1893 году Михаил Степанович крестьянствовал, а, отслужив в армии, в начале 1898 года уволился в запас, имея чин ротного фельдшера Свеаборгской крепостной артиллерии. По увольнении он работал на фабрике в Москве, а 21 августа 1899 года поступил в Смоленскую Зосимову пустынь при Троице-Сергиевой Лавре.

Незадолго до поступления в обитель отца Макария, в 1897 году, настоятелем ее был назначен преподобный Герман (Гомзин); почти одновременно с ним в пустынь поступил преподобный Алексий, положивший здесь начало иноческим подвигам и подвигу старчества. Трудами этих великих преподобных обитель в первые два десятилетия XX века процвела, «яко крин в пустыне», стала светочем и путеводной звездой для многих ищущих спасения, воспитала в вере и благочестии несколько поколений русских люден, возрастила целую плеяду старцев, учеников зосимовских преподобных.

Михаил Моржов был в числе тех молодых монахов, которые учились у старца Алексия Закону Божию. В монашество Михаил Степанович был пострижен 23 февраля 1903 года и наречен Макарием. Еще, будучи послушником, он в 1900 году был определен преподобным Германом в келейники к преподобному Алексию. По свидетельству духовных чад преподобного Алексия, отец Макарий, полюбив старца, «охотно принял послушание стать его келейником, да так и остался им до конца… Он был его верным слугой и безропотно нес свое далеко не легкое послушание. Отец Алексий был не только его духовным отцом и старцем, он был его ближайшим другом много лет. Почти тридцать лет служил верой и правдой отец Макарий, оберегая покой старца, а в последнее время стал ему нянькой». «Суровый на вид, дисциплинированный и умный, он неутомимый был труженик, выполняя обязанности посредника между приходящими и старцем со стойким терпением».

Находясь долгие годы вблизи великого преподобного, отец Макарий преуспевал в терпении, смирении и любви, а вместе с духовными наставлениями старца впитывал и глубокую мудрость. Старец Алексий был отцу Макарию примером любовного обращения с ближними, будучи со всеми утонченно вежливым и деликатным. С отцом Макарием он всегда был так предупредителен, как будто тот только что поступил к нему на послушание, почти ежедневно благодарил его за ничтожные услуги, а прошения у пего просил ежедневно, и таким своим поведением трогал своего послушника до слез. Между двумя подвижниками иногда возникали незначительные разногласия, которые неизменно покрывала взаимная любовь.

Однажды старец Алексий беседовал со студентом Духовной Академии. Отец Макарий только что вычистил самовар, налил его, разжег и сказал: «Я пойду за водой в часовню, а Вы, батюшка, смотрите, чтобы самовар не ушел». Отец Алексий во время разговора со студентом забыл про самовар, тот от сильного кипения залился водой. Отец Макарий, вернувшись, увидел это и с укором произнес: «Батюшка, и это Вы не могли исполнить! Теперь все мои труди насмарку, а я полдня чистил самовар!» Отец Алексий упал в ноги отцу Макарию и стал просить прошения: «Простите меня, отец Макарий, я нехорошо сделал».

Отец Макарий по своей простоте не старался выводить клопов, которые появлялись в келье. Однажды отец Алексий окликнул его: «Отец Макарий, идите сюда!» Келейник явился на зов старца. «Возьмите этого клопа, он мне все руки объел». Отец Макарий взял клопа и говорит: «Куда мне его деть?» - «Только не убивай!» Отец Макарий собрался выбросить его в окно, а старец опять за свое: «Как Вы жестоко поступаете! В такой мороз, куда теперь он денется? Преподобный Исаак Сирин говорит, что монаху надо иметь сострадание ко всей твари, начиная с блохи». Отец Макарий возразил: «Ну вот, я и над клопом не имею власти!»

В мае 1923 года Зосимова пустынь была закрыта. При закрытии обители у старца Алексия сняли ризы со всех дорогих для него икон, отобрали все ценное, не позволив взять с собой даже книг его библиотеки. Отец Макарий вместе со старцем переехали в Сергиев Посад и поселились в доме Веры Тимофеевны и Натальи Александровны Верховцевых на Дворянской улице.

До 1927 года отец Алексий еще немного ходил по комнате, а с 1927 года уже только лежал и даже с трудом поднимал голову и шевелил пальцами правой руки. Когда надо было пить чай или кушать, отец Макарий сажал его на кровать.

Старец Алексий любил поминать на молитве живых и усопших и отцу Макарию говорил, чтобы он никому не отказывал и от всех просящих помолиться принимал записки и передавал ему. Таким образом, поминание старца росло. До болезни на проскомидии он около двух часов вынимал частицы по своему поминанию. В последние годы отец Алексий благословил вести поминание отцу Макарию: поминание прочитывалось старцу вслух и не все сразу, а по частям, чтобы не было обременительно для болящего.

Преставился преподобный Алексий 2 октября 1928 года. При одевании и положении во гроб присутствовали три ученика старца: игумен Владимир, отец Никодим и отец Макарий, Игумен Владимир одевал старца, а отец Макарий помогал ему и все время плакал и целовал отца Алексия. На панихиде отец Макарий стоял растерянный и расстроенный: он более всех присутствовавших сознавал эту потерю.

В воскресенье 7 октября 1928 года в Высокопетровском монастыре отец Макарий, «к удовольствию всех духовных детей отца Алексия, благодарных за его долголетний уход» за старцем, был рукоположен епископом Варфоломеем (Ремовым) во иеродиакона, а 8 октября - во иеромонаха. Сыновнюю почтительность и любовь отец Макарий имел и к родным и близким преподобного Алексия. При сносе Скорбященского кладбища в Москве невестка старца, Ольга Петровна Соловьева, решила перезахоронить покойного мужа, кремировав его. Отец Макарий с покорностью исполнил ее волю, со своей стороны не соглашаясь с таким решением.

«Многоуважаемая Ольга Петровна! - писал он невестке старца. - Сим уведомляю Вас, что похоронили Михаила Феодоровича в головах у батюшки 27 июня (10 июля).
  Поставили прах Михаила Феодоровича на могилу батюшки отца Алексия, отслужили панихиду и схоронили. На панихиду облачались отец архимандрит Родион и я. Из богомольцев были только две старушки, нечаянно случившиеся на могиле старца.
  Один из почтенных духовных лиц одобрительно отозвался о том, что Вы оставили на Скорбяшенском кладбище Петра Максимовича, и прибавил: также надо бы поступить и с Михаилом Феодоровичем.
  Расписку в совершении похорон отец архимандрит написал, но она, кажется, малозначительна. Я спросил отца архимандрита о печати, а он так ответил: печать церковная отобрана, и мы теперь не имеем права употреблять печать. Прилагаю при сем квитанцию и расписку.
  С почтением к Вам и чадам Вашим пребываю и нижайше кланяюсь многогрешный иеромонах Макарий».

5 апреля 1931 года отец Макарий был арестован. Им, как бывшим келейником преподобного Алексия, особенно интересовалось ОГПУ, долгие годы следившее за преподобным и за всеми приходившими к нему. Отцу Макарию на допросе пришлось испытать огромнейшее давление, но он с честию выстоял, исповедав свою веру во Христа и не оклеветав ни единого из многочисленных чад преподобного Алексия, которых видел у него на приеме. Отвечая на вопросы следователя, он говорил лишь самые незначительные вещи, ссылаясь либо на незнание, либо на плохую память, иногда же сознательно отказывался отвечать, не желая повредить человеку. Несколько раз старец вскользь упоминает имена некоторых лиц, не признавая за ними никаких деяний, за которые они могли бы подвергаться преследованиям, и говоря, что ничего не знает о причине их появления у преподобного.

Ответы отца Макария, которого допрашивали 5, 17, 21, 22, 25, 27 и 28 апреля, были записаны следователем:

- В Москву я езжу, правда, редко, но у кого я останавливался, я не скажу, так как уж лучше буду терпеть один и не приносить неприятностей своим знакомым. В Москве я бывал в церквах, но в каких, не помню. В городе Загорске я знакомых не имею, в большинстве сижу дома. Изредка, когда появится желание, я служу в церквах Петра и Павла, на кладбище Кокуевском и других. Остальное время я занимаюсь черной работой по городу Загорску, очищаю дворы от снега, колю дрова и другое.

- С 1900 года я был игуменом монастыря назначен келейником при духовнике Алексее, впоследствии старец Алексей. В 1908 году отец Алексей ушел в затворничество и п течение восьми лет принимал в церкви, а с 1916 года ушел и полное затворничество и принимал только два раза в неделю, вторник и среду. К старцу Алексею приезжали за советами духовенство, из которых помню: московских - Четверухин Илья, Зверев Александр, Лагов Петр, остальных на память не помню; приезжал доктор Таганской тюрьмы Жижиленко, впоследствии списком Максим; из Твери приезжал Левкоиский Александр. Вообще еще к нему приезжали, но кто и откуда, я не знаю. Из ближнего духовенства приходил священник Ишошин Иван Иванович (раза три), Мирон (Ржепик) и другие. О чем говорили они со старцем Алексеем, я не помню, благодаря слабой памяти. Из всех вышеуказанных лиц я близко ни с кем не знаком, а знаю их только по приходу к старцу Алексею.

- Никакой литературой старец не занимался и после себя никаких трудов не оставил.

- Старец Алексей жил в Зосимовой пустыни до 1923 года, то есть до ее закрытия, после чего переселился в Загорск, где и жил до смерти по Пионерской улице, № 9, в доме Ерофеевой Марии Петровны (вдовы). Я состоял при старце Алексее все время в качестве послушника и жил с ним вместе. Старца Порфирия я также знаю, он жил в Гефсиманском скиту до его закрытия, а где находится сейчас, не знаю; последний раз я видел его года четыре назад.
  Советскую власть я рассматриваю как попущение Божие за грехи, но считаю, что истинный христианин должен терпеливо переносить все гонения и преследования со стороны власти. При царской власти грехов было меньше и потому не было никаких притеснений на Церковь, а духовенство жило в лучших условиях и спокойней, но, как только народ стал отходить от веры, и грехов накопилось много, тогда Бог и сделал попущение, послав советскую власть. Это наказание будет продолжаться до тех пор, пока люди не одумаются и опять станут признавать Бога, ибо за благодетели Бог награждает. Пошлет ли Он награду в виде другой власти или сделает как-нибудь иначе, сказать не могу, так как пути Господни неисповедимы.
  До этого еще должен появиться антихрист, но, когда он появится, сказать трудно, хотя некоторые считают, что признаки появления антихриста уже есть: падение религиозности, преследование религии и прочее, причем считают, что пятиугольная советская звезда есть печать антихриста. Однако я не берусь утверждать, что это именно так, ибо еще ничего не доказано. Некоторые считают также, что грех принимать кооперативные книжки и вступать в колхозы, видя в этом дело богопротивное, но я считаю, что все это торговые условия. Не так давно (вероятно, в прошлом году) я читал книжку о появлении антихриста, но подробностей не помню. Дала мне эту книжку какая-то богомолка, имя которой не помню.
  Отца Ивана из села Малыгина знаю, он часто заходил к старцу Алексею, но мне у него бывать не приходилось. Заходил он раза два-три.

- Приблизительно на четвертой неделе поста ко мне пришла Матвеева Надежда Александровна и просила причастить ее детей. Я взял Дары, оставшиеся от старца Алексея, пошел к Матвеевой и причастил ее детей, причем ее дочь была болящей, а остальные дети - здоровые. Имел ли я право по канонам Православной Церкви причащать здоровых, не знаю, но считаю, что это полезно.

- Монаха Троице-Сергиевской Лавры Гаориличева Василия знаю; он иногда заходил ко мне, но книжку об антихристе я ему не давал.

- Когда я состоял келейником при старце Алексее, к нему приезжал доктор Таганской тюрьмы Жижиленко, который в то время был еще мирянином, приезжали также из Ленинграда, Tвери (протоиерей Левковский) и из других городов, но фамилии приезжавших не помню. Причащал я не детей, а внуков Матвеевой.

- Иеродиакона Иннокентия (Лисицына) я знаю, мне приходилось несколько раз встречаться с ним в алтаре Петропавловской церкви, когда я принимал участие в службе. Там же служили: отец Мирон Ржепик, игумен Власий и иеромонах Трифиллий. Архимандрит Родион (Федоров) также ко мне заходил один раз около полгода назад, а также игумен Михей. Иеромонаха Иоанникия знаю, он был в одном монастыре со мною. Все мы имеем одинаковые политические убеждения и считаем, что советская власть является попущением Божиим, так как мы недостойны лучшей власти. Эти наши взгляды мы (и я в том числе) высказывали также и верующим, когда они обращались к нам с подобными вопросами. Спрашивали меня на исповедях, можно ли вступать в колхозы, на что я отвечал, что это дело не религиозное, а хозяйственное, а когда спрашивали об антихристе, я отвечал, что нет никакой надобности определять сроки появления антихриста, а нужно жить по-христиански.

- За каждой службой на проскомидии я поминал по Служебнику русских царей общей формулой: "Помяни, Господи, благочестивейших государей императоров", а после этого - не по Служебнику, а по собственному желанию я поминал персонально благочестивейших государей императоров Александра II, Александра III и Николая II и прочих царственных лиц. Поминал также императрицу Елизавету Петровну и великую княжну Наталью Алексеевну. Последних двух я поминал потому, что по преданию они посетили наш монастырь, а царей Александра II, Александра III и Николая II потому, что они были православными и нашими правителями, при которых верующим было свободно и хорошо жить. Советскую власть я поминаю дома и молюсь, чтобы Бог направил ее на истинный путь. О себе прошу Бога, чтобы Он помог мне спастись, и считаю, что и в современных богохульных условиях тоже можно спастись - если не открыто, то тайным подвигом, так как молиться можно и тайно. Поминал ли царей священник Ржепик, я не знаю, но думаю, что по Служебнику поминал, как следует.

- В предъявленном мне обвинении по статье 58-10 и 58-11 Уголовного кодекса виновным себя признаю и заявляю, что в организацию я вступил потому, что только эта организация могла обеспечить сохранение православной веры и восстановить старый порядок. Царей я поминал потому, что они были православные. Добавить больше ничего не имею».

28 апреля 1931 года отцу Макарню было предъявлено обвинение по статьям 58-10 и 58-11 Уголовного кодекса РСФСР, в котором указывалось, что «он, являясь членом контрреволюционной организации, занимался агитацией, направленной к подрыву и ослаблению советской власти». 6 июня 1931 года на заседании ОСО при Коллегии ОГПУ СССР было вынесено решение о расстреле.

Расстреляли старца 10 июня 1931 года и среди прочих тайно захоронили на Ваганьковском кладбище.

Отец Макарий воистину исполнил заветы своего духовного отца преподобного Алексия, все оставив ради единого Господа. Как верный воин Христов, он открыто исповедал свою веру и, претерпев мученическую кончину, вошел в радость Господа своего.

Преподобномучениче Макарие, моли Бога о нас.

Источники, использованные для составления жития:

Верховцева Н. Сергиев Посад: (Страницы воспоминаний) // Московский журнал. 1992. № 10. С. 9. ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-60406. Т. 1-2.
Протодиакон Сергий Боскин. Старец иеросхимонах Алексий, затворник Смоленской Зосимовой пустыни: Жизнеописание. Машинопись. Сергиев Посад, 1990. С. 94, 98, 101, 110-113, 151.
Протоиерей Илья Четверухин, Четверухина Е., иеромонах Алексий, старец Смоленской Зосимовой пустыни. Б. м.: Изд-во Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1995. С. 80-81, 120-125, 133.
РГАДА. Ф. 1204.0п. 1.4. IX. Д. 16272. Л. Л. 5-6, 13,41,58.
РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Ч. XV. Д. 25235.
ЦИА ПСТБИ. [Четверухина Е. Л.] Воспоминания о старце о. Алексии (Зосимовском). Машинопись. Б. м., б. г. Кн. 2. 121 с.