ПЕРСОНАЛИИ  >  Архивные материалы

Мои милые и славные, вы пишете, что если бы я и Коля жили вместе с вами, то все у вас было бы вдвойне милее и радостнее. А разве мы не то же думаем, не то же переживаем? Счастливейшим для нас будет то время, когда мы будем вместе с вами.

Милые и дорогие, нам не только пожить с вами, но хотя бы только посмотреть на вас, лишний раз убедиться, что вы, до противоположности различные по темпераменту, все же близки друг к другу, теплы, нежны и взаимно отзывчивы. Правда, не у каждого из нас н не одинаково это обнаруживается во вне, одна для другой может казаться даже равнодушной. Но это именно только показывает, что это лишь обман внешних впечатлений, а не суть дела, это бывает от природы разных индивидуумов, а природы не переделаешь. Суть дела - в делах друг для друга, а они говорят о взаимной у вас добросердечности, что нас и радует очень и очень. Не меньше радует нас и то, что вы живете не только сердцем, а и умом: хотите осмыслить вашу жизнь, ваши отношения к себе, друг ко другу, к людям, к жизни, к науке. Все это даст вам честь, и честь весьма высокую.

Только это дело весьма трудное и скользкое, к которому надо подходить с особой серьезностью, вниманием и осторожностью, а главное - без самоуверенности и самомнения, которые часто толкают на ложную дорогу, часто ослепляют человека настолько, что он не видит и того, что у него перед глазами, и разумное называет неразумным, светлое темным и наоборот.

Как жить? Жить надо бодро и мужественно, и значит, в этом направлении укреплять свою волю. Так приходится решать вопрос прежде всего потому, что люди в своей жизни давно уже в положении пассажиров поезда, только что сошедшего с рельсов. Пока поезд идет по рельсам, он идет плавно, на нем всем покойно, и каждый из пасс<ажиров>, не стесняя других, уверенно приближается к своей цели. Но лишь только паровоз, а за ним вагоны, соскользнут со своего надежного пути, как тотчас же начинается грохот, потрясения, удары, поломки, а с ними для пассажиров ушибы, падения, поранения, переломы костей и даже самая смерть.

Так вот и люди в наши дни не стоят на верном пути жизни, часто даже и не ищут верных рельсов ее, а предпочитают слоняться, топтаться или кататься по обманчивым, а на самом деле ненадежным распутьям ее. И оттого для каждого человека неизбежно переживать и скорби, и лишения, и страдания, и недовольство и пр. и пр. Некоторые, и даже многие, под влиянием таких условий жизни опускают руки, тоскуют, клянут всех и все, даже доходят до полного отчаяния и желают себе смерти, буквально завидуя мертвым, - это недостойно человека.

Его подлинное достоинство, его величие, его красота в том, чтобы стоять выше всяких внешних недочетов жизни, твердой ногой стоять посреди них, не преклонять колен и не падать пред встречающимися заторами жизни, но с силой их преодолевать, то отступая пред ними, то обходя их, то разбивая. А для этого то и нужны постоянно и бодрость, и мужество. Они - первые нити той основы, на которой ткется ткань нашей жизни...

Далее. Жить - значит трудиться. Кто не трудится, тот и не ешь. Паразит - балласт, и даже вредитель жизни. Но ясно, что не всякий труд я разумею. Разбойник, грабитель по-своему тоже трудятся, о многом размышляют, многое изобретают, ночью и во всякую погоду выжидают свою жертву и т.д. и т.д. Но не такой труд - труд жизни; труд жизни - не труд преступных дел, а труд дел созидательных. И, конечно, и физических, и умственных - параллельно и совместно.

Мне случалось встречать странных людей, странных потому, что им казалось, что ценен почти исключительно только физический труд. Но если бы это было так, то люди и до сих пор жили бы дикарями, и никогда не изобрели бы парохода, телеграфа, телефона, трактора, аэроплана и пр. и пр., словом, не создали бы культурных условий жизни. Умственный труд - коренной для всех отраслей жизни, а физический - подсобный. Говоря "умственный", я имею в виду не только труды для развития и просвещения человека, но и для его воспитания. Во власти негодяя ум и знания служат для того, чтобы искусно совершать свои злоумышления и, значит, причинять неисчислимый вред.

Не то, понятно, у воспитанного человека. Вот почему получают особую цену в жизни те люди и те доктрины, которые собою, словом, учением и примером, воспитывают в человеке человека. Этот труд - по преимуществу есть труд жизни. Жить еще значит: служа вместе с другими, каждая на своем месте, своим трудом удовлетворению потребностей и устранению нужд нужд и недочетов жизни, в то же время преумножать вокруг себя радость, покой и утешения жизни.

Более двух тысяч лет тому назад Аристотель писал: "Человек есть общественное животное". Такое определение он употребил в специальном смысле. А для меня это значит: человек жизнью, ему свойственной, может жить только в обществе, в единении и общении с себе подобным, - во взаимном служении друг для друга. Но не самое ли славное дело жизни - сеять вокруг себя тепло и радости жизни, и смягчая тесноту и страдания, и скорби ее. Вот почему встречать всех приветливостью, забывать обиды, скорбящему хотя бы сказать только слова участия, затосковавшего развлечь, для уставшего создать приятный отдых, сделать доброе дело, сделать хотя бы малое удовольствие для других - и т.д. и т.д. - все это значит подлинно жить. Только никогда не надо забывать, что "делу время, а потехе час". Жизнь есть прежде всего неутомимый и бодрый труд, а потом уже и разнообразный отдых.