ПЕРСОНАЛИИ  >  Житие

Скипетров Петр Иванович – священник  

Священномученик ПЕТР СКИПЕТРОВ, пресвитер Петербургский (1863 -1918)

Священномученик Петр родился 4 июня 1863-года в селе Станки Вязниковского уезда Владимирской губернии в семье местного священника. После обучения в Шуйском Духовном училище Петр Скипетров поступает во Владимирскую Духовную семинарию, которую оканчивает в 1884-м году по первому разряду. Последний год семинарской учебы ознаменовался для Петра важным событием: 8 февраля 1884-го года он вступает в брак с дочерью иподиакона Исаакиевского кафедрального собора Заозерской Антониной Николаевной. Вероятнее всего, этот брак был устроен его братом, Михаилом Ивановичем Скипетровым, проживающим в то время в Петербурге и занимавшим одну из высоких должностей в департаменте военной и морской отчетностей. Впоследствии Михаил Иванович, дослужившись до звания тайного советника, стал управляющим: департамента, а также членом Совета Государственного Контроля.

Хорошо знакомый с чиновничьим, придворным и церковным миром Петербурга, Михаил Иванович для устройства судьбы своего брата познакомил его с семьей Заозерских. Это знакомство и предрешило дальнейший путь Петра: с этого момента его жизнь стала тесно связана с церковной жизнью столицы Российской Империи. Через десять дней после совершения таинства браковенчания, 18 февраля, Петр Скипетров был рукоположен в сан диакона и определен на должность своего тестя — на иподиаконскую вакансию в Исаакиевский собор. Таким образом, воспитанник последнего класса Владимирской семинарии несколько месяцев до выпуска стал клириком Петербургской епархии.

Окончив семинарию, диакон Петр перебирается на постоянное жительство в Петербург. С продолжением учебы он решил не торопиться. Необходимо было освоиться со своими новыми обязанностями священнослужителя главного храма столицы, обязанностями супруга, наконец, свыкнуться с необычным для провинциального юноши укладом жизни столичного города.

Только через два года после окончании семинарии, в 1886-м году, отец Петр поступает в Духовную Академию. Нелегко учиться диакону кафедрального собора. В том же году, одновременно с началом учебного года в Академии, началась для отца Петра и педагогическая деятельность. Епархиальной властью он был определён на должность законоучителя начальных городских училищ. Снисхождения никакого не оказывалось. Учебных заведений было много, а учительских кадров не хватало, поэтому клирик столицы, студент обязан был трудиться на преподавательском поприще.

Таков был негласный закон Петербургской церковной жизни. Год поступления в Академию памятен был отцу Петру и другим событием: рождением 6 сентября первого сына, названного Иоанном в честь Крестителя Господня Иоанна. (Всего в семействе Скипетровых было 13 детей.) Понятно, что при таких обстоятельствах о полноценной, спокойной, размеренной учебе в Академии не могло быть и речи. Служение в соборе, законоучительство, бесконечные семейные хлопоты и заботы, связанные с рождением в 1888-м году второго сына, вынуждали учиться урывками. Но отец Петр с достоинством справился с этой трудной полосой в своей жизни, впервые, может быть, проявив свойственную ему выдержку, настойчивость и твердость характера.

В 1890-м году на 4-м курсе, он пишет сочинение на тему «Нравственное мировоззрение Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического» и успешно оканчивает Академию. В журнале заседаний Совета Академии имеется лестный отзыв о проделанной им работе. «То, что сделано диаконом, - отмечает рецензент, - в силу совершения самостоятельности работы и литературной новизны потребовало от него большого труда и достаточно свидетельствует о его правоспособности к получению степени кандидата богословия».

Ко времени окончания отцом Петром Духовной Академии в Петербурге существовала целая сеть благотворительных обществ и заведений. Жизнь в них протекала под покровительством Членов Императорской Фамилии. Государыня Императрица Мария Федоровна, супруга Императора Павла I, основала Особое Ведомство благотворительных учреждений, сделав в Ведомство огромное капиталовложение. Не только в столице, но и во всех крупных городах России имелись благотворительные учреждения Императрицы Марии Федоровны.

Другой устроитель благотворительных столичных заведений принц Г. Ольденбургский, воспитывавшийся в детстве супругой Павла I и привлеченный на русскую службу Николаем I, с 1860-го года заведовал всеми учреждениями Ведомства Императрицы Марии Федоровны. Его труды были по достоинству оценены современниками. После его смерти, в 1885-м году, в Петербурге вышел в свет двухтомник А. Панова «Жизнь и труды принца Г. Ольденбургского», в котором автор подробно освящал деятельность принца на благо нашего Отечества.

Петр Григорьевич и явился основателем того учреждения, куда Промыслом Божиим привлечён был на служение диакон Исаакиевского собора Петр Скипетров.

В 1846-м году принц приобрел за 600 рублей два каменных дома в долг с рассрочкой на несколько лет на углу Глухого и Прачечного переулка, разместив в них приютский дом для призрения воспитания незаконнорожденных детей. А в 18 году епархиальное начальство определяет диакона Петра на вакансию настоятеля домового храма приюта с одновременным исполнением обязанностей приютского законоучителя.

14 сентября 1892-го года в праздник Воздвижения Креста Господня, диакон Петр Скипе был посвящен во иерея для прохождения своего дальнейшего служения при церкви детского приюта принца Ольденбургского. На протяжении шести лет, с 1892-го по 1898-й год, трудился отец Петр в приюте принца Ольденбургского. С этого назначения деятельность отца Петра теснейшим образом была связана с детскими приютами. К каким дальнейшим послушаниям ни привлекала отца Петра церковная власть, он сочетал их с неизменным преподаванием Закона Божияв детских приютах вплоть до самой революции 1917 года.

С 1894-й по 1900-й год он учил детей Закону Господню в приюте Великой Княгини Александры Николаевны, а с 1900 по 1917-й - в Громовском детском приюте. Вероятно отец Петр обладал редкой способностью любить детей, а его преподавание основ православной веры и непосредственное общение с детьми на уроках в храме Божием находили в детских душах живой и глубокий отклик. Да и сама исключительная многочисленность его семьи говорит о даре любви к детям, которым обладал этот требовательный и твердый по характеру, чуждый слащавого сентиментализма и излишней чувствительности- пастырь. В этом сочетании твердости натуры и особой любви к детям сказывались корни отца Петра, выходца из среды простого народа центральной России с ее патриархальным трудовым укладом и глубоко подлинной религиозностью.

Еще во время учебы отца Петра в Академии Петербургской епархии произошло значительное событие, весть о котором всколыхнула не только Россию, но и вызвало живой религиозный отклик за рубежом. 23 июля 1888-го года была явлена в городе на Неве чудотворная икона «Всех скорбящих Радосте».

В этот день в главку часовни, располагавшейся на территории селения бывшего Стеклянного завода, ударила молния и вызвала внутриее пожар. Когда огонь утих, сбежавшиеся сельчане обнаружили, что одна из икон, помещенных в часовне, а именно икона «Всех скорбящих Радосте», не только уцелела, но и дивно обновилась. Образ сиял красками, как будто только что был написан. Кроме того, непонятным образом к поверхности иконы оказались прикрепленными мелкие монетки из кружки, висевшей на стене и в результате пожара оказавшейся на полу в раскрытом виде. Одиннадцать монет образовали собой овал, обрамлявший фигуру Девы Марии. Весть о чуде быстро облетела весь город. В часовню потянулись толпы богомольцев.

Необычайные исцеления, совершающиеся с иконой, привлекли к ней внимание всей России. Со всех сторон последовали просьбы о молитве под новоявленным образом, в том числе и от инославных. Вслед за этим стали поступать многочисленные пожертвования. В 1893-м году святыню почтил своим вниманием и посетил Государь Император Александр III, пожертвовав местному приходу часть земли, прилегавшей к часовне. Все эти события, послужили толчком к постройке отдельного храма на месте явления чудотворного образа и вызвали религиозный подъем в столице и всей Империи.

Отразились они и на судьбе отца Петра Скипетрова. В 1896 году завершилось строительство Скорбященской церкви, возведенной на месте явления чудотворной иконы. Этот храм, построенный в стиле храмов Московии XVI - XVII веков, большей частью на народные пожертвования, «по наружному виду внутреннему благолепию и обилию света по справедливости принадлежит к лучшим храмам Петрограда» (2). В этом же году, 30 июля, отец Петр «согласно прошению перемещен на священническую вакансию к Скорбященской церкви» (3). Благодаря этому назначению во вновь образованный приют, получивший всероссийскую известность после явления чудотворной иконы, богослужебная деятельность отца Петра приобрела совершенно иное содержание.

Во-первых, совершать богослужения здесь надо было гораздо чаще. Молебны совершались непрерывно с восьми часов утра до шести часов вечера, причем, первый молебен служили непременно с водосвятием, а в два часа дня с акафистом. Храм даже в будние дни, не говоря о воскресных и праздничных, был переполнен молящимися. Десятки и сотни богомольцев каждый день причащались здесь Святых Христовых Тайн. Штат же прихода был невелик: всего четыре священника и один диакон. Во-вторых, служение на таком приходе ставило перед отцом Петром задачу пастырского окормления многочисленных богомольцев, стекавшихся в Скорбященскую церковь со всех концов России.

Из тихой приютской жизни отец Петр был перемещен в самое средоточие народной жизни людского горя и страданий и поставлен перед необходимостью удовлетворять просьбы и утешать страждущих и несчастных, толпами приходящах к Царице Небесной со своими нуждами. Нет ник сомнений в том, что для несения столь нелегкого послушания Сама Владычица выбирала пастырей, способных достойно, с должной внимательностью, благоговением, страхом Божиим и трудолюбием исполнять служение в месте необычайного явления милости Господней. Святость места требовала соответствующих служителей Престола Божия, способных в чистоте, непорочности и терпении соблюсти таинство веры. Здесь и служил отец Петр: сначала штатным священником, а после настоятелем - вплоть до своей мученической кончины.

Когда обращаешься к жизни духовенства XIX столетия, невольно удивляешься одной ее характерной черте — необыкновенной работоспособности столичных пастырей. Отец Петр, например, помимо нелегкого служения в Скорбященской церкви и стреляли большевики часовне при ней, преподавания Закона Божия в заведениях столицы, принимал участие в работе многочисленных епархиальных комиссий. В клировой ведомости Скорбященской церкви имеется длинный перечень его должностных обязанностей. Там сказано, что он «... состоял: членом попечительства церкви мц. царицы Александры, что при детском приюте Кн. Александры Николаевны (с 25 января 1895 августа 1897 гг.); членом комиссии для точного определения границ существующих приходов в Петербурге; членом комиссии для подготовки плана сметы 2-го Духовного училища епархии; членом комиссии для проверки, пополнения и составления общей ведомости о штатных и нештатных членов причтов епархии; членом ревизионной комиссии епархиального миссионерского комитета; следователь столичного благочинного округа; делопроизводитель комиссии по постройке причтого дома Скорбященской церкви и каменной часовни при нем; следователь по поводу неправильных метрических записей отдельных приходов епархии» (4). В 1912 этот перечень пополнился еще одной немаловажной записью: по распоряжению епархиальной власти отец Петр был утвержден в должности настоятеля Скорбященской церкви.

Вот это может показаться скучным, неинтересным несущественным. Но ведь для того, чтобы трудиться с подобным самоотречением, необходима любовь, нужна постоянная воодушевленность глубоким чувством без которых человек не может понести длительные напряжения своих душевных и физических сил. Мы перечислили заслуги отца Петра не только потому,что они являются фактами его биографии, но они важны прежде всего, потому, что в них заключается свидетельство его особой религиозности, той высокой вдохновенности, которая побуждает человека изо дня в день, на протяжении всей жизни, кропотливо и безустали прилагать труды к трудам во имя служения Христу и человеку. При чтении этого послужного списка возникает вопрос: была ли у отца Петра личная жизнь, жил ли он хоть сколько-нибудь для самого себя? Ответ напрашивается сам собой: жертвенное и непрестанное служение Церкви Божией - таков был смысл и содержание земного настоятеля Скорбященского храма.

Самым весомым аргументом, говорящим в пользу самоотверженного служения Церкви Божией стала, конечно, мученическая кончина отца Петра.

Для многих и на сегодняшний день остается непонятным его поступок, повлекший за собой гибель. В самом деле, зачем в тот тревожный день ему понадобилось идти в Лавру, вопреки предупреждениям и настойчивой просьбе сына Николая не следовать далее монастырских ворот, в Лавру, где в тот момент наводили «порядок вооруженные красноармейцы, где слышна стрельба и где смерть поджидала за каждым углом.

Что могло изменить его присутствие в Лавре, захваченной большевиками? Что могло изменить пастырское увещевание в той обстановке, где сатана торжествовал свою победу и где темным силам была дана почти полная свобода действий? Естественно, и по-человечески понятно, что нужно было остановиться перед входом в Лавру и, заслышав оружейную пальбу, встретив родного сына с горькой просьбой не идти далее, подумать обо всем этом и о своей семье, детях, которых он любил и которых подвергал риску остаться сиротами в стране, власть в которой перешла в руки насильников. Но ни чувство привязанности к детям, любви к супруге, ничто не остановило его в ту минуту. Он был, прежде всего, человеком долга и руководился в обстоятельствах его велением. В назначенный митрополитом час он должен был быть в архиерейских покоях, у дверей его приемной. Значит, надо было идти, отстранив страх и прочие соображения. Но обратимся к летописи событий тех дней.

19 января 1918-го года, после обнародования декларации об отделении Церкви от государства, большевики предприняли попытку захвата Александро-Невской Лавры. В этот день, в час дня, в Лавру прибыл отряд матросов и красногвардейцев во главе с комиссаром Измайловским, который тотчас же последовал в покои митрополита с требованием их освободить.

После отказа подчиниться распоряжениям новой власти епископ был тут же арестован и заключен под стражу в собственных покоях. Той же участи подвергли и членов духовного собора. Однако народ, оказавшийся в Лавре, движимый чувством негодования, без долгих колебаний и сторонних призывов, решительно поднялся на защиту своих святынь. «В это время с лаврской колокольни раздался набат. Оказалось, находившиеся в лаврском дворе богомольцы, узнали о появлении здесь красногвардейцев и по собственной инициативе бросились на колокольню и стали бить тревогу. К Лавре стали быстро стекаться толпы народа; особенно много было женщин. Слыша крики: «Православные, спасайте церкви!» - толпа обезоружила матросов, а комиссара сбила с ног, отобрав у него предварительно револьвер. Красногвардейцы побросали оружие и разбежались.

Все это только разъярило власти. Через некоторое время к Лавре подъехал грузовик с новым вооруженным отрядом и двумя пулеметами, которые тотчас же были поставлены на лаврском дворе. Начался новый приступ. «По звонарям дали несколько залпов. Однако набат продолжался. Один из красногвардейцев вошел в церковь, наполненную богомольцами, и потребовал, чтобы ему указали на вход в колокольню. Взобравшись наверх, он с револьвером в руке согнал оттуда звонарей. Внизу красногвардейцы и солдаты энергично изгоняли богомольцев с лаврского двора. Было произведено несколько выстрелов» (6).

В этот самый момент и появился у ворот Лавры протоиерей Петр Скипетров со своим сослуживцем, отцом В. Покровским. (За день до захвата Лавры, 18 января, они были вызваны к трем часам дня на прием к митрополиту Вениамину.) Здесь-то и встретил отца Петра его сын, семинарист Николай, с настойчивой просьбой не идти далее. То, что произошло после этого, отражено в подробном отчете Особой комиссии под руководством прот. А. Кононова, производившей расследование обстоятельств гибели отца Петра Скипетрова. Этот отчет был полностью опубликован в газете «Петроградский церковно-епархиальный вестник»(7) для того, чтобы развеять нелепые слухи народной молвы вокруг смерти настоятеля Скорбященской церкви. Вот что там, в частности, сообщалось:
  «В разных местах Лавры наблюдался народ в тревожном настроении по причине появления в Лавре красногвардейцев. Войдя в коридор главного подъезда, протоиерей увидел нескольких гвардейцев, которые пререкались с женщинами и угрожали им винтовками и револьверами. Протоиерей Скипетров обратился с горячим пастырским увещанием к вооруженным людям с просьбой не производить насилия над верующими, не издеваться над народными святынями. Не прошло и нескольких секунд, как последовал выстрел револьвера со стороны одного из красногвардейцев в о. Скипетрова… Как подкошенный, безмолвно опустился он на пол коридора. Лицо его имело совершенно спокойное выражение, но показавшаяся мгновенно изо рта кровь свидетельствовала, что он ранен... После ранения протоиерея Скипетрова, вооруженные люди разбежались. Потерявшего сознание прот. Скипетрова бережно перенесли в лаврскую братскую больницу. Сюда вызван по телефону сын о. Петра врач Павел Скипетров, который нашёл отца в крайне тяжелом состоянии.
  Револьверная пуля прошла через нижнюю челюсть и засела в шее. Экстренная медицинская помощь привела раненого на краткий момент в сознание, он попросил воды, а затем отрывисто сказал «Маму... детей... благословить... умираю... владыку митрополита...» Пытался благословить подошедших детей, но это ему не удалось, так как он не мог поднять руки. Ввиду необходимости немедленной помощи, отец Петр был перенесен в ближайший лазарет, располагавшийся по Невскому пр., 135. Дежурный врач этого лазарета доктор Любовский внимательно осмотрел и констатировал перелом нижней челюсти, наложил повязку и шину, затем больного перенесли в отдельную палату. Здесь к больному была допущена его жена, которую он узнал и попытался ей что-то сказать, но не смог, так как разговаривать было запрещено. Вскоре пришёл владыка Вениамин и благословил о. Петра, тот открыл глаза, но не произнес ни одного слова. Кроме доктора Любовского, деятельное участие в уходе за больным принимали старший врач проф. Звержховский и сестры лазарета. Были употреблены все средства, но несмотря на это, около 10 часов вечера состояние больного внезапно и резко ухудшилось, и в 10 часов вечера о. Петр отошел в лучший мир».

Ревностью древнего пророка была названа та порывистость и безбоязненность отца Петра, с которой он вступился за женщин, притесняемых вооруженными солдатами. «Менее чуткий, более теплохладный человек мог бы промолчать и тем самым сохранить свою жизнь, но не таков был о. Петр – энергичный пастырь с его смелою христианскою душей, с его «Илииною» ревностию», - писал в статье об убиенном настоятеле проф. А. Бронзов. Да, все именно так, как писал профессор. Он ничего не преувеличил. Входя в Лавру, отец Петр не мог не заметить грузовика с вооруженным отрядом, пулеметов, установленных на площади, не мог не слышать колокольного набата, ружейных выстрелов и выгоняемых из собора богомольцев, не мог не замечать совершаемого произвола. Инстинкт самосохранения, присущий каждому человеку, утробный страх смерти, бессознательно возникающий в человеке при столкновении с любой жестокостью и кровавым насилием не остановили его. Бесстрашно отправился он в покои митрополита. Столь же бесстрашно пытался остановить он неуправляемую и одержимую жаждой сатанинского разрушения группу солдат, злобно угрожавших оружием беззащитным женщинам.

Будучи настоятелем Скорбященской церкви, он хорошо знал религиозные чувства народа, его любовь к храму, святыням Православной веры. На протяжении долгих лет он был свидетелем того, как православный люд Руси многочисленными толпами стекался к чудотворной иконе Богоматери, видел, как приносил он сюда свои скорби и как, после истовой молитвы, уходил отсюда утешенным, ободренным и обновленным. Эти картины религиозности русского народа глубоко запечатлелись в его сердце. Могли он сейчас оставаться безучастным, видя большевистские глумления над верой, той верой, которая ему была дороже самой жизни? Мог ли малодушно укрыться в безопасном месте в тот самый момент, когда народ устремился на защиту своих святынь? Пожалуй, в собственных глазах он оказался бы тогда молчаливым предателем того высшего начала человеческого бытия, которому служил всю жизнь. Любовь, одна любовь и пророческое ревнование о Боге Живом руководили им в тот момент, когда он отстранил своего сына, умолявшего не ходить в Лавру.

Отпевание почившего пастыря состоялось 22 января 1918-го года. Заупокойная литургия, возглавлявшаяся сщмч. Вениамином, была совершена им в сослужении его викариев, преосвященных Прокопия и Артемия, а также 25 священников Петрограда. Похоронили отца Петра на Тихвинском кладбище Александро-Невской Лавры. Спустя два месяца, 31 марта, Святейший Патриарх Тихон совершил «…в храме Московской Духовной семинарии заупокойную литургию по новым священномученикам и мученикам», в числе которых значилось имя протоиерея Петра Скипетрова. «Молитвенные возношения на заупокойной литургии и панихиде произносились в такой форме: «О упокоении рабов Божиих, за веру и Церковь Православную убиенных» (8)/

В 1934-м году, когда закрывали Лавру, власти решили ликвидировать и Тихвинское кладбище. Могила отца Петра, наряду с прочими, подлежала уничтожению. Антонине Николаевне, супруге почившего пастыря, было предложено перенести прах мужа на другое кладбище. Печальная задумчивость овладела ею после этого предложения. Переносить прах в другое место не хотелось: Лавра была местом пролития мученической крови отца Петра. К тому же, на Тихвинском кладбище рядом с могилой отца Петра были похоронены и пятеро его детей. Но и оставлять останки мученика нельзя было. Необходимо было обезопасить их от возможного поругания. «Матушка, ты не беспокойся, мы никуда не поедем, а останемся на старом месте», - разрешил смущения своей супруги отец Петр, явившись ей во сне в ночь после полученного ею известия. Явление покойного мужа и его повеление настолько поразило вдову, что она решила не трогать прах почившего супруга-мученика. Это небесное посещение было действием Промысла Божия. Сегодня на могиле отца Петра вновь установлен крест с неугасимой лампадой, и ее тихий свет является символом той превозмогающей страх любви, силою которой род человеческий удерживается от окончательного нравственного разложения.

(1) «Журналы Совета СПб Духовной Академии за 1889/1890 уч. г.». СПб., 1894, с. 255.
(2) «Чудотворная икона Пресвятыя Богородицы «Всех скорбящих Радосте» (с монетами) и описание чудес от нея». Пг., 1916, с. 52.
(3) ЦГИА СПб. Ф. 277, оп 1, д. 3667, л. 5.
(4) ЦГИА СПб. Ф. 277, оп 1, д. 3667, л. 5.
(5) «Прибавление к Церковным ведомостям» Пг., 1918, № 2, с. 82.
(6) «Прибавление…». Пг., 1918, № 2, С. 82, 83.
(7) «Там же, с. 83, 84.
(8) «Петроградский церковно-епархиальный вестник». 1918, № 1, с. 4-5.
(9) «Прибавление…». Пг., 1918, № 15-16, с. 519.

Иеромонах Нестор (Кумыш)
"Новомученики Санкт-Петербургской епархии"
СТАТИСЪ ДЕРЖАВА Санкт-Петербург 2003